Эта несправедливость подтолкнула Николя перейти к действию. Она нашла под одеялом свои башмаки и с трудом надела их: болели пальцы. Холодный ночной ветер пронизывал до костей. Долгая дорога назад в аббатство наводила ужас.

Она поплотнее закуталась в накидку Ройса, тенью выскользнула из палатки и бесшумно направилась в сторону леса. Никто из воинов не обратил на нее особого внимания, хотя один из спящих у соседнего костра посмотрел ей вслед. Николя убедилась, что он не собирается звать ее, решив, что ей нужно отойти по нужде.

Как только она отошла от лагеря, Ройс сделал всем знак оставаться на местах. Он выждал немного, потом встал, потянулся, размял затекшие мышцы и пошел за ней. Ройс знал, что Николя поступит именно так, и она не разочаровала его. У этой женщины хватило мужества попробовать сбежать от него в таких непростых условиях.

«Глупо, конечно, – подумал он про себя, – но смелые все одинаковы».

Крадучись добравшись наконец до леса, Николя со всех ног бросилась бежать. При тусклом свете месяца трудно было выбирать дорогу. Под ногами почти ничего нельзя было разобрать. И вдруг девушка почувствовала, что за ней гонятся. Не останавливаясь, она обернулась в надежде увидеть преследователя и… не заметив преграждающего дорогу гнилого упавшего дерева, споткнулась о него. Несчастная полетела в глубокий овраг. Послышались глухой стук, затем проклятия.

Падая, Николя успела обхватить голову руками. Когда она наконец пришла в себя и смогла сесть, на нее было жалко смотреть: накидка слетела, один башмачок соскочил с ноги, в волосах запутались опавшие листья, а сама Николя оказалась с головы до ног в грязи.

Ройс стоял в тени и ждал. Эта решительная женщина запросто могла сломать себе шею, но громкие, совсем неподобающие для леди ругательства, которые доносились до него, свидетельствовали, что Николя жива, она просто злится. Ругалась она так громко, что вполне могла разбудить монахинь в аббатстве.

«Из нее никогда не получится хорошего игрока в шахматы, – решил Ройс. – Она не умеет просчитывать ходы вперед. И врага настоящего из нее не получится тоже».

Ройс уже понял, что она не умеет ненавидеть или давать сдачи. Она даже зла держать долго не может. Ройс улыбнулся, вспомнив, как она пытала его, сдержит ли он обещание присмотреть за Джастином, если с ней что-нибудь случится. Именно тогда он понял, что она попытается сбежать. Для Ройса не составляло труда прочесть ее мысли, она вела себя на удивление честно и предсказуемо.

Сердце его как-то сжалось. Николя похожа на хрупкий цветок, такая нежная, не правдоподобно мягкая и необыкновенно красивая.

И вот сейчас этот нежный цветок изрыгал самые непотребные ругательства, которые Ройс когда-либо слышал. Он просто не понимал их.

Слава Богу, эта вспышка ярости оказалась очень непродолжительной. Николя самой стало стыдно за сорвавшиеся с языка слова. Она быстро осенила себя крестным знамением, чтобы успокоить Создателя, потом поднялась. Но как только она наступила на левую ногу, острая боль пронзила ее. Николя громко вскрикнула и рухнула на землю.

Ройс, услышав ее крик, сразу бросился в овраг. Наконец-то Николя признала свое поражение и вынуждена молить о помощи. Не прошло и минуты, как Ройс уже был рядом с ней. Но от сильной боли в ноге Николя даже не сообразила, откуда он появился. Ройс опустился перед ней на одно колено. Ей показалось, что вид у него измученный, в руке он держал ее башмачок.

– Если ты сейчас скажешь «шах», я закричу.

– Ты уже закричала, – ответил барон, как ни странно, стараясь подбодрить ее. – Это мат, игра окончена.

У Николя не было желания спорить. Она опустила голову и уставилась взглядом в землю.

– Я упала, – с грустью констатировала девушка уже очевидное, – и, по-моему, сломала лодыжку.

Голос ее звучал жалобно, да и сама Николя выглядела довольно жалко с растрепанной прической и в порванном платье.

Не сказав ни слова, Ройс нагнулся и ощупал ее ногу. Еще до того, как он дотронулся до нее, Николя громко вскрикнула.

– Николя, сначала обычно испытывают боль, а уж потом жалуются, – объяснил он.

– Я готовилась заранее, – резко отозвалась она.

Он скрыл от нее улыбку, убедившись, что лодыжка не пострадала.

Вокруг кости не было даже намека на припухлость, да и пальцами она пошевелила безболезненно. Значит, просто сильный ушиб.

– Перелома нет.

Николя не поверила Ройсу. Она наклонилась вперед, непроизвольно опираясь на его колено, проверить, в порядке ли нога. Лицо ее оказалось всего в нескольких дюймах от его лица. Она смотрела на свою ногу, а Ройс в это время смотрел на нее.

– А кажется, что сломана, – прошептала Николя.

– Нет, – улыбнулся он.

– Обязательно так радоваться? Неужели нельзя посочувствовать такой неприятности?

– Такая неприятность не произошла бы, если бы ты не попыталась…

Она перебила его.

– Я просто хотела побыть немного одна, чтобы обдумать свое положение.

Произнеся последние слова, Николя посмотрела на Ройса. Глаза их встретились. «Господи, как близко он от меня!»

Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга. Вокруг повисла тишина, только слышалось прерывистое дыхание мужчины и женщины. Ройс боялся даже двинуться, настолько желание коснуться ее захлестнуло все его существо. Наконец он не удержался и ласково откинул с ее лица прядь золотистых волос, с нежностью коснувшись пальцами щеки.

Николя окутала теплая волна от этой неожиданной ласки. Правда, это чувство быстро улетучилось, потому что в следующее мгновение Ройс неожиданно изменился. Он схватил ее рукой за подбородок и быстро повернул к лунному свету, а другой рукой убрал волосы с лица. Удивление застыло в ее глазах.

– Откуда у тебя этот синяк? – настойчиво спросил он. Голос его звучал довольно резко.

Николя пожала плечами.

– Отвечай. Это не свежий синяк, Николя, он уже потемнел. – Ройс сжал ей подбородок и еще больше нахмурился. – Сегодня днем его еще не было, иначе я обязательно бы заметил.

– Он уже был днем, просто пятно еще не так было заметно. И вообще, почему ты так сердишься? Не у тебя же синяк в конце концов. Какое тебе дело до меня?

Ройс пропустил это замечание мимо ушей.

– Где ты его получила?

– Не твое дело.

Николя, оттолкнув его руку, отпрянула. Ройс настойчиво пододвинулся ближе и опять взял ее за подбородок.

– Женщина, мне надоело твое упрямство.

– Так же, как мне надоели твои бесконечные приказания!

Николя сочла свой ответ исключительно удачным. Она отплатила ему той же монетой. Кроме того, пусть нормандец знает, что имеет дело не с робким, перепуганным противником. Ему никогда не удастся ее запугать. Пусть лучше не поворачивается к ней спиной.

Будь при ней кинжал, она всадила бы его по самую рукоять ему между лопаток.

Господи помилуй, она же обманывает себя! Она не сможет убить его. Где-то в глубине души она была уверена, что он догадывается об этом. Николя беспомощно вздохнула. Она заметила прядь волос, упавших ему на лоб, и, не успев осознать, что делает, протянув руку, поправила эту прядь.

Ройс вздрогнул так, будто она дала ему пощечину. Он отшатнулся назад, не веря своим глазам. Николя страшно смутилась и отвернулась. Ройс не сразу пришел в себя от ее дерзкого жеста.

– Каждая отметина на твоем теле меня касается, Николя. Я отвечаю за тебя. Расскажи мне, как ты получила этот синяк.

– Тебе не понравится правда.

– Откуда тебе знать?

– Я наблюдала за тобой, – ответила она. – Очень важно, барон, понимать, как мыслит противник. Я внимательно изучала тебя и теперь убеждена, что ты все время чем-то недоволен.

Он улыбнулся звучащей в ее голосе непоколебимой уверенности.

– В чем же ты еще убеждена?

– Я тебе не нравлюсь. – Она подождала опровержения. Когда его не последовало, она продолжила:

– Ты считаешь, что я приношу одни неприятности.

– Это верно.